Саламат Али Хан
В каждом селе всегда найдётся тот самый глупый, узколобый сосед, человек, утопающий в нищете, но распухший от гордости. Он занимает деньги, насмехается над теми, кто оказывает ему доброту, вечно готов к ссоре. Ошибок своих он никогда не признаёт. И стоит лишь уважаемому старейшине подойти к нему, мягко положить руку ему на плечо и призвать к примирению, как тот тут же накидывает на себя плащ праведности. С притворной невинностью он повторяет фразу, некогда произнесённую последователями Ибн Убайй ибн Салуля:
«Мы лишь стремимся к исправлению!»
Однако именно этот человек так отравляет жизнь соседу, чья стена соприкасается с его домом, что тому не остаётся иного выхода, кроме как полностью прекратить с ним общение. Но стоит детям этого глупца проявить желание пойти в дом того же соседа, как он бежит в мечеть и с театральным смирением объявляет:
«Мы, люди гуманные. Мы разорвали отношения с соседом, но ради детей восстановим их.»
На самом же деле в нужде находится он сам. Но при помощи странных манер, пустой гордости и поверхностных разговоров о «принципах» он умудряется представить своё попрошайничество как проявление нравственной щедрости.
Если взглянуть на современный мир, то Израиль среди немусульманских стран и Пакистан среди мусульманских ведут себя в точности как тот самый глупый сосед.
Пакистан имеет четырёх соседей.
С Индией он разжигал вражду с первого же дня существования. Собственными ошибками он потерял самую большую часть своей территории, Бангладеш, передав её Индии вместе со ста тысячами своих солдат, захваченных живыми.
Второй сосед, Иран. За семь десятилетий Пакистан не сумел извлечь пользы из этих отношений и не позволил извлечь её своему народу. Он наносил ущерб и получал его в ответ.
Третий сосед, Китай. Главная слабость Китая, отсутствие прямого выхода на Запад. Пакистан и связанные с ним силы полностью использовали эту зависимость. На протяжении двух десятилетий они вытягивали из Китая все возможные выгоды, ничего существенного не давая в ответ. Именно поэтому сегодня Китай ищет альтернативные маршруты, через Афганистан, Иран или любую другую страну, чтобы избавиться от пакистанской сети обмана и препятствий.
И, наконец, четвёртый сосед, Афганистан.
Да, Пакистан получил огромные суммы со всего мира под предлогом приёма афганских беженцев. И да, он действительно позволил им оставаться в пределах своих границ. Но столь же верно и то, что эти беженцы пережили такие трудности, которые будут помнить даже в могиле. Их лагеря лишены были электричества, газа, воды, санитарии, даже самых элементарных прав, положенных каждому человеку. Кроме этого, Пакистан вмешивался во внутренние дела Афганистана при каждом удобном случае. Он использовал беженцев как инструмент, и, когда ему это было выгодно, унижал достоинство афганцев ради политической выгоды.
Когда после двадцатилетних жертв Аллах даровал Афганистану его преданных сыновей, которые освободили свою землю, восстановили её исламский характер и создали Исламский Эмират на основе шариата, глупый сосед почувствовал сильное раздражение. Им овладели паника и растерянность, он искал способы нанести удар по новой реальности. Считая Афганистан слабым и неопытным, Пакистан решил воспользоваться моментом. Он нападал, провоцировал, разжигал конфликт.
Но, вопреки ожиданиям Пакистана, достойный сосед ответил мудро. Афганистан дал отпор и преподал решительный урок.
Когда Пакистан понял, что натворил, он поспешил умолять помощь у нескольких региональных держав. Те изучили ситуацию и посоветовали афганской стороне:
«Позвольте нам заняться этим вопросом.»
Но глупый сосед не смог удержаться от очередного спектакля. Он стал заявлять:
«Мы уходить не собирались, но нас попросили, нас уговаривали, и ради них мы вернулись.»
Через посредничество Катара и Турции было достигнуто взаимопонимание. Афганистан, спокойный, достойный, решительный, отступил от дальнейшего боя. Минимальная порядочность требовала от Пакистана, который нарушил суверенитет Афганистана и был терпеливо прощён, сделать шаги для восстановления доверия.
Но, верный своей природе, он предпочёл предательство. Полагая, что наступил сезон афганских гранатов и винограда, и зная, что свежие фрукты быстро портятся, он попытался обратить экономические нужды Афганистана в оружие давления: оставил ворота закрытыми. И так он закрыл их, без страха перед Аллахом и без сострадания к фермерам, наблюдавшим, как гибнет их урожай.
Но теперь Афганистан, понимая, что пропитание даёт лишь Аллах, и видя глупый замысел Пакистана, объявил:
«Если ворота закрыты, значит, закрыты с обеих сторон. Если откроются, то только на наших условиях.»
Это было не просто заявление. Это был политический взрыв, сокрушительный удар по тем, кто десятилетиями наживался на афганской зависимости.
Афганистан начал терпеливо и решительно искать альтернативные пути. Первые убытки были тяжёлыми, но зависимость рухнула полностью. Между тем Пакистан, равнодушный к собственным гражданам, которых его элита нередко сравнивает с существами, которых следует держать «как собак» не предложил ни решения, ни объяснения. Убытки росли день ото дня, гнев народа рос.
Почувствовав надвигающийся шторм, пакистанские руководители выставили своё бедственное положение на показ миру. Они постучались в двери России, Ирана, Саудовской Аравии, Катара, Турции и даже обратились к международным организациям. Но Исламский Эмират Афганистана (ИЭА), стойкий и невозмутимый, не ответил ни на одно послание.
В конце концов они вручили Исхаку Дару, уважаемому человеку, оказавшемуся в плену у военных, заранее написанный текст и велели прочитать его. Когда он произносил слова о том, что «международное сообщество попросило нас из гуманитарных соображений открыть ворота», его неловкость бросалась в глаза. С каждой строкой его достоинство словно задыхалось под тяжестью навязанного сценария.
Наверняка он вспомнил известные слова о пакистанских правителях:
«Они просят милостыню, но просят её как гангстеры; или требуют помощи, но требуют её с нахрапом террористов.»
Они творят несправедливость и затем надевают маску гуманизма. Они разрушают чужие жизни, а потом изображают себя защитниками человечества.
И, возможно, Дар подумал: действительно странные времена наступили, когда даже милостыня принимает извращённые и незнакомые формы.
И почему бы ей не принять такие формы? Если бы пакистанские власти разделили политику и торговлю и позволили коммерции идти своим чередом, это было бы фундаментальным человеческим правом. Но они позволили афганскому урожаю сгнить у ворот. И лишь когда в Пакистане начался сезон апельсинов, когда мешки с картофелем стали портиться прямо на улицах, они вдруг вспомнили о «гуманности». Какая странная сострадательность, сперва задушить других, а потом хвататься за сердце в притворной жалости.
Всё это, точное отражение того самого глупого соседа. Но Пакистан забыл одну истину: глупость может вознестись к небесам, но когда достойные народы наконец решают ответить, они идут до конца, пока глупость не обратится в прах.
И мир наблюдал этот нелепый спектакль, бедность, укутанную в театральность, в то время как достойный сосед отвечал так, что раскрывал истину, которую Пакистан десятилетиями пытался скрыть:
на самом деле у него нет никакой реальной силы.
