Аналитический обзор Наумана Саида
Ближний Восток стоит на пороге глубочайших перемен таких, которые выходят далеко за рамки привычных конфликтов и старых моделей соперничества. На телеэкранах, в аналитических центрах и за дипломатическими столами всё чаще звучит новое понятие, вошедшее в политический лексикон региона «разделённый суверенитет». Это не просто мимолётный термин, а очертание зарождающегося мировоззрения, способного переопределить распределение власти на Ближнем Востоке.
Согласно данной концепции, регион постепенно движется к новой модели порядка, в которой ведущие державы Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты, Турция, Иран и Египет коллективно управляют региональными делами. Эта структура опирается на политическую и экономическую поддержку России и Китая, тогда как Израиль будет интегрирован не как доминирующий игрок, а как второстепенный участник новой архитектуры.
Однако остаются вопросы. Насколько реалистично это видение? Какие силы поддерживают его, а какие угрозы способны его разрушить? И, прежде всего, как мусульманский мир может гарантировать, что он не станет пассивным объектом внешних решений, а выступит активным архитектором собственной судьбы?
Основания формирующегося порядка
Движется ли Ближний Восток к новому региональному устройству?
Сторонники идеи «разделённого суверенитета» указывают на ряд признаков, свидетельствующих о том, что регион действительно вступает в фазу нового баланса сил.
1. Сближение между региональными соперниками
В последние годы Ближний Восток стал свидетелем неожиданных дипломатических шагов, таких как саудо-иранское примирение при посредничестве Китая и постепенное улучшение отношений между Турцией и Египтом. Эти процессы показывают растущее стремление снизить напряжённость и искать общие стратегические интересы.
2. Упадок американского доминирования
Постепенный отход США от прямого вмешательства в дела региона и их стратегический поворот к противостоянию с Китаем и Россией создали пространство, где ближневосточные державы могут самостоятельно выстраивать приоритеты и формировать собственные союзы.
3. Расширение роли России и Китая
Через такие инициативы, как БРИКС и проект «Пояс и путь», Москва и Пекин выстраивают новые экономические и силовые структуры, бросающие вызов десятилетиям западноцентричного мирового порядка и обозначающие восхождение многополярного Ближнего Востока.
4. Рост экономического и военного сотрудничества
Проекты наподобие Индия–Ближний Восток–Европа (IMEC) укрепляют идею общей региональной архитектуры, где экономическая интеграция становится инструментом политической стабильности.
5. Попытки Израиля переосмыслить своё положение
Продолжающиеся военные операции, расширение контроля над Голанскими высотами и укрепление израильского влияния в отдельных районах Сирии показывают, что Тель-Авив ощущает смену стратегического ландшафта. Израиль стремится утвердить новые «факты на земле» до того, как будет вынужден адаптироваться к менее благоприятному для него порядку.
Барьеры и вызовы
Несмотря на очевидные сдвиги, путь к новому региональному устройству остаётся сложным и противоречивым. Ряд структурных и политических проблем может подорвать или вовсе остановить этот процесс.
1. Геополитические соперничества между державами региона
Несмотря на временные сближения, глубокие противоречия между Ираном и Саудовской Аравией, а также между Турцией и Египтом сохраняются. Эти конфликты продолжают проявляться через прокси-противостояния в Сирии, Йемене, Ливии, Ираке и Судане, где каждая страна преследует собственные стратегические интересы.
2. Отсутствие единой институциональной платформы
Пока не существует структуры, способной координировать взаимодействие между странами региона ничего сопоставимого с моделью Европейского Союза. Даже БРИКС при всём своём потенциале остаётся свободным и слабо институционализированным объединением.
3. Сохранение западного влияния
Хотя позиции США ослабли, Вашингтон по-прежнему обладает мощными рычагами влияния военными базами, экономическими партнёрствами и дипломатическими каналами, позволяющими блокировать любые попытки формирования системы, обходящей западный порядок.
4. Роль Израиля
Трудно представить, что Израиль добровольно согласится перейти от статуса доминирующего игрока к подчинённой роли, ведь любое ослабление его стратегического веса вызовет решительное сопротивление.
5. Внутренние уязвимости
Большинство ведущих государств региона сталкиваются с серьёзными внутренними проблемами от экономических кризисов до политической нестабильности, что ограничивает их способность к устойчивому лидерству и выработке долгосрочной региональной стратегии.
Как мусульманский мир может ответить на вызовы
Станет ли «разделённый суверенитет» реальностью или останется теоретической конструкцией не столь важно. Ключевой вопрос заключается в том, как умма способна реагировать на происходящие трансформации стратегически, а не реактивно. Несколько приоритетов очевидны:
1. Формирование стратегического сознания
Мусульманский мир не сможет ориентироваться в новой геополитической среде без глубокого понимания её закономерностей. Создание исследовательских институтов, аналитических центров и образовательных программ, изучающих региональную динамику власти, становится жизненно необходимым.
2. Укрепление экономического взаимодействия
Вместо ожидания решений, навязанных извне, мусульманские страны должны развивать собственные механизмы экономической интеграции и снижать зависимость от внешних центров силы.
3. Стремление к технологической и индустриальной независимости
Истинный суверенитет невозможен без самообеспечения в области технологий и производства. Без этого любые разговоры о независимости останутся декларацией, а не практикой.
4. Преодоление комплекса подчинённости и отчаяния
Идею о том, что мусульманский мир не способен формировать своё будущее, необходимо решительно отвергнуть. История доказывает: лидерство принадлежит тем, кто действует, а не тем, кто лишь реагирует.
5. Отказ от бинарного мышления
Вместо того чтобы рассматривать события как абсолютный успех или провал, мусульманские политики должны уметь выявлять частичные возможности и использовать их для продвижения коллективных интересов уммы вне зависимости от внешних игроков.
Возможные сценарии и оптимальная стратегия для уммы
Вперёд смотря, можно представить несколько вероятных исходов:
Если модель «разделённого суверенитета» действительно утвердится, мусульманским странам необходимо взаимодействовать с ней осмотрительно, не позволяя ей превратиться в новую форму регионального империализма.
Если инициатива провалится и западное доминирование сохранится, ответом должно стать формирование прочных исламских союзов, способных утверждать политическую и экономическую самостоятельность.
Если Израиль сумеет расширить своё влияние путём дестабилизации соседних государств, противодействие этой стратегии должно стать приоритетом, ибо она представляет собой современную версию давнего сионистского проекта экспансии.
Заключение: Формировать будущее, а не ждать его
Будь то рождение «нового Ближнего Востока» или простая реорганизация сфер влияния перед нами стоит один вопрос: будем ли мы среди тех, кто формирует будущее, или среди тех, кто лишь приспосабливается к нему?
Великие трансформации не предопределены заранее их создают те, кто обладает осознанием, волей и мужеством действовать. Испытания, стоящие перед регионом сегодня, могут стать редким шансом моментом, когда мусульманский мир способен заново определить своё место в глобальном порядке. Но это произойдёт лишь тогда, когда мы выйдем за пределы лозунгов и эмоций к продуманному планированию, дисциплинированному труду и ясному видению.
История принадлежит не тем, кто колеблется перед трудностями, а тем, кто превращает их в ступени для восхождения и собственноручно перерисовывает карту мира в соответствии со своим предназначением.